— Толя, ты еду забыл! Я же тебе бутербродов наделала.

— Мама, я с ребятами в столовой поем.

— Возьми бутерброды, придурок! Ракеты полетят, а у тебя до миклата добежать сил не будет!

Бат-Ям – город, достойный пера Бабеля и Зощенко. И если б я своими ушами не слышал на улице фразы «Иран ёбнет, а ты голодный», подумал бы, что это мое больное литературное воображение разыгралось.

— Брат, – говорю, – дай мне блок.

Обычно я покупаю три пачки «Мальборо Фьюжн» раз в два дня в одной и той же точке.

— Запасаешься? – Спрашивает жизнерадостный арабский отрок, недавно сменивший своего отца в лавке.

— Ну типа...

— Держи. Второй блок я тебе отложил на «ахрей соф аолам» (на «после конца света» то бишь).

И как вот в этой атмосфере подготовиться к «самому мощному ракетно-дроновому удару за всю историю Ближнего Востока»?

— У тебя дома всегда должен быть запас воды – минимум две «шестерки».

— У меня дома и так всегда запас воды. Жарко же.

— И запас консервов на случай чрезвычайной ситуации.

— У меня всегда запас консервов – на случай шабата.

— Вот тут карта службы тыла. На ней отмечены три дежурных магазина, которые будут работать даже при ядерной бомбардировке.

— Три? Так это на два больше, чем по субботам.

Израильтяне – признанные короли драмы и официальные дистрибьюторы возвышенного пафоса. Они могут устроить двухчасовой религиозный диспут на тему салата из баклажанов. Произнести пару непростительных заклятий «пульса де-нура» в адрес водителя автобуса, который проехал мимо остановки. Поделиться на две оглушительно орущие друг на друга фракции, обсуждая вопрос «Является ли министр Бен-Гвир просто хитрожопым политиканом или опасным маньяком-фанатиком?».

Им абсолютна чужда сдержанность, умеренность и легкая ирония в публичной речи. Они относятся гиперсерьезно ко всему. Ко всему, кроме конца света. Вот тут в каждом втором просыпается Жванецкий, в каждом первом – Губерман.

В роли источника сакрального трепета апокалипсис явно проигрывает салату из баклажанов.

(из мордокниги)